Двадцать пять и ниже

Гузель думала о том, что опаздывает на съемки, до того, как лифт начал свое падение. Она не считала свою работу чем-то пошлым или мерзким, как о ней думали другие. "Другими" Гузель для себя считала всех, кто к ней относится предвзято (собственно, это были почти все ее знакомые). Она жила одна, но только не сегодня. Сегодня она жила с Женей, по крайней мере, он так назвался. Гузель не думала над тем, сколько из всего сказанного им было правдой, по большому счету ей было все равно. Все, что она хотела — это спать и сигарету. Запах от куртки этого старикашки, который стоял рядом, ей, в общем-то, нравился, хотя краем своего сознания она понимала, что пахло неприятно. Пахло чем-то затхлым, похоже, нафталином. Гузель никогда не общалась со старыми людьми, и бабушку с дедом никогда в жизни не видела. Она пыталась вспомнить, откуда же тогда взялся этот запах. А потом, когда лифт накренился и стал падать, она не думала ни о чем.

Жене падать было несколько обидно — новый, только вчера купленный костюм-тройка от Gucci был достоин явно большего, нежели погибнуть в шахте лифта. Странная ситуация — новый костюм был куплен ради соблазнения женщины, которую он не хотел. И даже не пытался вспомнить, как ее зовут. Куда больше сейчас его интересовал стоящий рядом мальчик — бледный, напуганный и потому еще более волнующий. Нет, конечно же, Женя не был педофилом — по крайней мере, никто о нем такого сказать не мог. Он не мог оторвать взгляд от мальчишки: его коротковатых штанов, модной кепочки и красной куртки. Пожалуй, в этой куртке падать было бы комфортнее. Но Женя падение не планировал — он думал о том, что опаздывает на важную деловую встречу. И еще о том, что это глупо — думать об опоздании за пару секунд до смерти.

Федор Николаевич же думал о том, что же случится с его котом, как же бедный Феофан обойдется без его заботы, кто его будет кормить? Он же даже не сможет питаться мышами. Ведь он вытравил всех накануне, и запах отравы пропитал всю квартиру, в том, числе и его одежду. От этого запаха бедное животное даже забилось в шкаф, пытаясь скрыться. Но этот запах. Рядом с Федором стояли молодые люди. На мужчине, кажется, был новый костюм, дорогой и довольно глупый. Эта молодежь, вечно надевает на себя что-то нелепое и считает это красивым. Могли бы потратить деньги на спасение животных, вместо того, чтобы выкидывать их на ветер. Смерть наступит внезапно, а так хотелось умереть в своей постели, и чтобы Феофан был рядом.

Сережа начал нервничать, когда в лифт зашли трое взрослых. Правда, мерзкого старика с пятого этажа он знал, но сильно не любил, потому, что тот частенько ругал Сережу и его друзей во дворе, иногда даже замахивался костылем. Молодой мужчина был не знаком Сереже ,но тот почему-то угрюмо косился на мальчика. Одна только красивая девушка в мини-юбке, казалось, не обращала на него никакого внимания. Вообще последние полчаса мысли Сережи были поглощены весьма прозаичным желанием, вызванным компотом, выпитым у бабушки. Поэтому ему нетерпелось попасть, наконец домой. Когда лифт внезапно остановился, у Сережи началась паника — дольше терпеть он не мог.

Михаил нажал на кнопку еще раз и не обращал внимания на странные звуки из шахты. Ему срочно нужно на двадцать пятый этаж, попасть туда было важно, во что бы то ни стало. Его никто не ждал, никто не приглашал, но он пришел с цветами, такой наивный. Он точно знал, что ей было абсолютно наплевать и на него и на эти вонючие цветы, но она любила крепкий кофе. Михаил не обратил внимания ни на крики, ни на звуки. Лифт так и не приехал.